Новости. Дым, смог и медицина.
Новости. Дым, смог и медицина.
Лето 2010 года: кругом дым, огонь, горящие леса и кипящие реки. На экранах Путин, гасящий что-то с самолёта и опять дым, огонь и горящие дома. И так изо дня в день на протяжение двух месяцев.
В очередной раз, взглянув на лысину толи премьера, толи пожарного в самолёте, я ощутил лёгкую робость за свою драгоценную жизнь, потому как огонь вплотную приближался к Первопрестольной.
Не рассчитывая на великую заботу обо мне со стороны Премьер-министра и целой оравы подчинённых Шойгу я впал в уныние. Оно возникло не только потому, что лица, вещающие с экранов нельзя рассмотреть из-за дыма, но и потому, что очередные новости слушались как сказки. Оказывается, из десяти тысяч возгораний вокруг Москвы уже потушены пятнадцать тысяч, то есть план перевыполнен, как всегда, а авиация из-за ненадобности отправлена на помощь бастующим труженикам Греции и Испании.
Понимая весь трагизм своего положения, не надеясь на греков, испанцев и вертолёты Шойгу, я кинулся в интернет, где и вычитал, что меня, полковника в отставке, могут спасти только в поликлинике ФГУ «9 ЛДЦ МО РФ» на улице Б.Пироговская, д.15, стр.1, куда я и прискакал, спасаясь от ранцевых огнетушителей покорителей чрезвычайных ситуаций.
То, что я совершил роковую ошибку, понял только тогда, когда сидящая в дыму и в кресле дежурная, то ли агент ФБР, то ли ФСБ - начал задавать каверзные вопросы, никак не относящиеся к клубам дыма, освежающих нас со всех сторон. За вопросы, на которые я что-то ответил, потому что не совсем расслышал из-за постигшей меня глухоты, пришлось заплатить сумму, близкую к тысяче рублей. Оплата принималась тут же, как говорят, не отходя от кассы, что очень удобно для глухих и слепых, а так же безногих ветеранов Вооружённых Сил, отметил я про себя, протягивая пропуск в поликлинику Генерального штаба, закрытую по случаю субботы на выходной.
Наконец-то, подумал я, родное министерство, которому отдано более тридцати годков службы, озаботилось и сейчас осчастливит меня возвращением здоровья за какую-то неполную тысячу.
- Судя по вашим жалобам вам надо к отоларингологу - уши проверить, а может быть и прочистить. Это вот туда, - сообщила сказительница из ФБР или ФСБ, и под присмотром бдительного охранника, показала мне лучезарные пути избавления от хвори, лежащие между мраморными колоннами дворца эскулапов.
Огромные вестибюли, прекрасные лифты и лестницы вели к целителям. Войдя в указанный кабинет и обворожённый взглядами двух пар прекрасных женских глаз, давно не видящих пациентов, я замер в ожидании. Вопросов не последовало. Понимая, что время деньги я на одном дыхании выпалил: «Доктор, ухо болит. Правое. Я ничего не слышу! Помогите!».
- А зачем вам что-то слышать, когда температура у вас 36,6, а стул нормальный?
- Нормальный, - ответствовал я. - Недавно купил. Круглый такой, коричневый.
- Вы что, больной? Столяр?
- Нет, - говорю, - я не маляр. Я оглох и ничего не слышу.
А зачем вам, с вашей внешностью слышать, вам чувствовать надо. Экзотику воспринимать. Счастье бытия осознавать. А вы, ухо, правое. Далось вам это ухо. Вот если бы заболело левое - это да. Потому что левое ближе к сердцу. А правое - это так, рудимент, излишки. Вот амазонки, например, так они всю свою правую грудь за ненадобностью напрочь отрезали. Чтобы врага поражать. И поражали, и до сих пор поражают. У вас же, посмотрите, больной, всё на месте. И даже груди. И спереди, и сзади. Сексуальное двоегорбие или, как сейчас модно говорить, сексуальный тандем. Тандем!
- Всё днём и днём - повторил я. - Но почему за дневной сеанс вы тысячу берёте?
- Больной, неужели вы не знаете, что ночные противо средства очень дороги. Так что меньше тысячи и то со скидкой - нельзя. Разоришься.
- Всё ясно, обанкротился я, понимаю, тандем, даже сексуальный лучше, чем моно. Однако у меня ухо болит, правое. Не слышу.
- Понятно, давайте я вам горло посмотрю. Откройте рот.
- Спасибо, - подчинился я. - Начнём вот!
- Не вот, а рот, рот откройте, - вскричала ушастая врачиха и показала двумя руками, как надо открывать зевало.
Испугавшись, я раскрыл всё, что имел с собой.
Взглянув в затуманенную от дыма носоглотку, врач определила, что я злостный курильщик и алкоголик по совместительству. Соглашаясь с приговором и желая как можно быстрее сомкнуть челюсти, я указал на правое ухо.
- Вот, вот - обрадовалась знахарка, - всё из-за сигарет и дыма. Гляньте вверх. Видите, что ничего не видно. А тут ещё сигареты и алкоголь.
- Вижу, - сказал я, - кругом дым, а вдобавок сигареты и алкоголь. Что же делать, чем лечить?
- Бросьте курить и на балалайке бренчать. Тремоло называется.
- Доктор, - взмолился я, - я в жизни не курил. А выпил в последний раз у вас в приёмной, всего бутылку. Я же не думал, что у вас закусить нечем.
- Однако, вы с юмором, - сообщила эскулапиха, а заодно спросила. - У вас собака или что-либо из кошачьих в доме есть?
- Есть, - ответил я, расслышав мягкий знак в последнем слове. - Последнего кошачьего, уссурийского тигра я продал на Рублёвку две недели тому как. Сделал я с согласия сержанта, который стоял возле нашего подъезда. Но стоял с автоматом - значит начальник. Может даже заместитель Лужкова, а может выше. Только из-за слабости зрения, то бишь из-за дыма, я не совсем рассмотрел его мундир. Заплатив ему за услугу тысячу баксов, из-за болезни правого уха, я не расслышал слов благодарности. Так что, доктор, у меня всё законно. Тигра я продал, осталась собачка. Зозя зовут.
Что тут случилось словами не передать!
- Откуда вы моё имя знаете, - зарычала медицинская фурия. - Вы оскорбляете меня, в условиях дыма и смога, своим присутствием, не говоря уже о правом ухе. Оно вовсе и не ухо ваше, а какой-то аппарат для записи.
- Я не хочу писи, да и аппарата для писанья не вижу, - возразил я.
- Вы что, больной, к урологу или ухо-горло-носу записались?
- Ни на кого я не писался и не собирался. Потому что потею и всё наружу потом выходит.
- Куда, потом выходит? - взревела асклепиха.
Это я расслышал отчётливо и поправил её. - Не потом, а потом. Через поры в моём дряхлом теле улетучивается.
- Куда ваш пот подевался мы с помощью науки (вам придётся заплатить ещё около тысячи) узнаем. Вас же привлечём, - пообещала ухо-горло-носица. - Наука, которая вас обезножит, называется одарология, может что-то я и не помню, но то, что Одарка и Ольга - точно.
Пришлось успокаивать умного врача пояснением того, что никакой Одарки и Ольги я не знаю, потому как в последний раз бывал на Украине перед её воссоединением с Россией. У меня за то посещение и грамота от Богдана Хмельницкого есть и сабля - ятаган хранится.
- А вот за наган и ответишь, - вскричала моя спасительница и только теперь до меня, сквозь смог и дым доплыло, что мы с ней оба глухи.
Определив точный диагноз болезни моего исцелителя, я всё же поинтересовался, что делать дальше?
- Вам, по моему мнению, надо обратиться к терапевту. Пусть посмотрит, давление померяет. Да и вообще, поскольку она у нас не загружена, пусть пообщается. Только вы, больной, за это общение должны снова девятьсот рублей заплатить. Вы же видите, кругом дым, смог, шум. А впрочем, шума вы не видите, у вас же, вроде, как правое ухо в отказе.
- Да, - обрадовался я, отправляясь на бесшумном лифте к терапевту.
То, что меня там не ждали, я знал по картине И.Репина. Но чтоб так откровенно, хотя девятьсот рублей и заплачены, невозможно и вообразить.
Подавая «Историю болезни» с рекомендацией предыдущего эскулапа я услышал: на что жалуетесь?
- Ухо у меня не слышит. Правое. Совсем отказало. Что-то булькает, свистит, играет в нём, танцы круглосуточные, гопаки.
- Так зачем же вы пришли ко мне? Я же терапевт.
- Не знаю, не ведаю, - ответил я. - Книжечку почитайте - там что-то нацарапано.
- Понятно, - промычала смазливая особа в белом халате, нежась под освежающими выдохами работающего кондиционера. - Раздевайтесь, я осмотрю ваш живот.
- Полностью разоблачаться, - воскликнул радостно я, - или частично?
- Нет, оставайтесь, ежели желаете, в своих хламидах.
- А ежели не желаю, - вопросил я.
- А ежели не желаете, тогда к психиатру, - отрезала терапевтическая принцесса.
Разлёгшись на чистейшей кушетке и обволакиваемый исходящим озоном, я моментально погрузился в сказочный сон.
Работающее левое ухо и чуть открытые зеницы воспринимали волшебный мир несбыточного счастья, подаренного мне 9 ЛДЦ МО РФ.
Полностью погрузившийся в собственные штаны и воспоминания кошмара последних недель бытия, я возлежал на прохладной медицинской постели и по моему животу, касаниями легчайшего шёлка, скользила рука молодой китайской ткачихи. Мгновения превращались в секунды, секунды в минуты, часы в века блаженства.
- Так, - сказала китайская шелковица. - Животик мягкий, рёбрышки на месте. Интересно, а чем ваш животик заканчивается?
Поняв, что минутная эйфория в моей жизни закончилась, я вспрыгнул и закричал: «Концом, гибелью!».
- Вы не восторгайтесь, больной. И не скоблите по моему профессиональному достоинству. Я, всё-таки, врач военной поликлиники и таких мягких животиков у старших офицеров и особенно генералов, ещё не встречала.
- Прочь, - вскричал я. - Не оскорбляйте моё мужское достоинство! Особенно за то, что оно мягкое.
- Что вы, что вы, больной. Я до вашего достоинства ещё не добралась, в виду отсутствия признаков его полного присутствия. К тому же нас здесь, лиц страждущих, две персонессы. Неужели ни одна не приглянулась? А если это так - вас надо отправить к психиатру.
- А она красивая? - вопрошал я через левое ухо. - Если она даже и очень, у меня нет очередной порции из девятисот рублей.
Всё это произошло 7 августа 2010 года на ул. Б.Пироговской в городе Москве.
Всем ветеранам ВС РФ, имеющим личное оружие (а денег, понятно, нет) при посещении поликлиники, иметь при себе. Никакая справка о вашей психической благонадёжности не поможет, ежели вы явитесь на приём в хламиде и с документами, выданными Министерством обороны.
Полковник в отставке,
Вице-президент
Межрегионального общественного Фонда
содействия военно-патриотическому
воспитанию А.Шишацкий